Книга Живи с чувством. Как поставить цели, к которым лежит душа - Даниэлла Лапорт

Я доверяю любви моего возлюбленного. Я доверяю своей целостности. Я доверяю любви моей матери. Я доверяю наставникам, которые направляют меня. Я верю, что он ответит на мой звонок. Я верю в существование бесконечного числа идей. Я верю, что всегда смогу найти работу. Я верю, что моя машина будет там, где я ее припарковала.

5. Будьте банальны, если это необходимо. Не бывает слишком больших или слишком маленьких объектов для доверия. Иногда самые примитивные вещи придают вам силу, особенно если вам трудно найти то, чему вы всецело доверяете.

Я верю, что сделаю следующий вдох. Я верю, что завтра взойдет солнце. Я верю, что Спарки завиляет хвостом, когда я открою входную дверь. Я верю, что снег весной растает.

Доверяйте прямо сейчас.

Доверяйте настоящему.

Откройте себе осознанный доступ к тому, что является для вас абсолютной истиной. Эта уверенность поможет вам укрепить мост, который вы строите в свое будущее.

Молитва и гармония

В детстве я молилась до изнеможения. Драматично, согласна. Я была единственным ребенком в католической семье. Мы снимали маленький дом в маленьком городе, мои родители были молодыми хиппи с демократичными взглядами – и в общем и целом позволяли мне делать все, что я хотела.

Домашняя атмосфера свободомыслия, бесконечные поля пшеницы, которые я исследовала в одиночестве, Иисус, Мария и Иосиф, которые ежедневно были со мной в школе… Все это создало наилучшую среду, чтобы я могла стать такой, какой я стала, – тихой, но страстно верующей. Однажды в закутке у книжного шкафа я сделала домик для Барби и девы Марии. С кушеткой леопардовой расцветки и маленьким садиком. Воистину это был райский уголок.

Я молилась. Я все время молилась. Молилась святому Антонию, покровителю потерянных вещей, чтобы он помог найти мне мой серебряный браслет, который я обронила в поезде. Молилась святому Христофору, чтобы он помог моему отцу доехать до работы целым и невредимым. Молилась Деве Марии, чтобы она помогла мне увидеть фей в лесу. Я молилась, чтобы у меня появились шрамы – так я хотела доказать, что я заодно с Иисусом.

В седьмом классе я загорелась желанием поступить на службу в канадский парламент. Там существовала должность ассистента, на которую принимали детей в возрасте от тринадцати до пятнадцати лет – они выполняли мелкие поручения в Сенате. В соответствии с помпезными официальными предписаниями дети-ассистенты добросовестно соблюдали правила поведения, носили черную униформу (бонус!) и в течение всего периода службы получали обучение по индивидуальной программе. Сотни детей хотели поступить туда, а отбирали меньше двадцати. Ничего другого на свете я не желала так сильно.

Итак, я развила бурную деятельность: написала вступительное сочинение, получила рекомендательные документы и начала активно молиться. Отец Флинн рассказал мне историю про Иисуса в Гефсиманском саду, и она произвела на меня неизгладимое впечатление. Иисус молился с полной самоотдачей, до кровавого пота. Невероятно! Я хотела доказать, что смогу молиться не менее самоотверженно. И вот в течение нескольких недель каждую ночь я ложилась в кровать и под плакатом с изображением Рая и наклейками в виде единорогов на изголовье всецело отдавалась молитве. Я самоотверженно старалась воспарить в небеса – как шарик, наполненный божественным гелием. Переполняемая страстным желанием, я умоляла Господа сделать меня ассистентом в Сенате, чтобы он мог мною гордиться. «Пожалуйста, Господи, пожалуйста, Господи, пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, ну пожа-а-а-а-а-а-алуйста!»

Правда, единственным физическим проявлением моего рвения были вспотевшие руки. Ни единой капли крови. Полный провал.

Однако, несмотря на то что мне не удалось истечь кровью в молитвенном экстазе, в то лето я была вознаграждена – я все-таки поступила на службу в парламент. Совершенно очевидно, что хорошего сопроводительного письма и молитвы оказалось вполне достаточно для того, чтобы вытащить меня из маленького городка.

Величие желания

Ныряй в разреженный воздух надежды.

Тянись к нему,

Как корни дерева тянутся сквозь землю

К воде.

Не притворяйся, что он

Тебе не нужен.

Он тебе нужен.

Но не надейся, что все будет выглядеть так,

Как ты себе представляешь.

Не ищи его,

А позволь ему

Тебя найти,

Чтобы обрести силу

В молитве

О любви.

Саманта Рейнольдс

Мое отношение к молитве изменилось вместе с отношением к жизни. Я стала обращаться к Богу иначе. Изменилось мое представление о том, где находится Бог. Изменилась моя способность чувствовать Бога. То, что я раньше называла Богом, теперь стала называть Жизнью. То, что я видела как ступени лестницы, теперь представало моему взору как голограмма. То, что казалось мне «где-то там», теперь было повсюду. Я все еще использую слово «Бог», но сейчас оно вмещает в себя намного больше, чем мне рассказывали в католической школе.

Мое восприятие божественного изменилось (или, если быть более точной, расширилось), и я заметила, что мне стало неприятно молиться. Молитва выбивала меня из колеи. Отчасти это произошло потому, что я стала верить, что Бог повсюду. А если он повсюду, то кому я тогда молюсь? Если я верю, что моя истинная буддистская сущность заключается в радости, тогда зачем мне тогда молитва? Если я верю, что все движется и изменяется, то какой вообще смысл молиться?

Это была непростая головоломка. Я не хотела чувствовать себя одинокой во Вселенной, как это часто бывало со мной в худшие времена. Да и с жизненными трудностями я справлялась очень неплохо, когда кто-то тайком помогал мне с небес. В результате я перестала задаваться бессмысленными вопросами и начала принимать решения. Я назначила себе пост с воздержанием от вопросов. Я ничего прямо не просила у Жизни и прекратила все диалоги в молитве. Примерно в это же время я прекратила медитировать. Намеренно. Я отказывалась от медитации не постепенно, а просто сказала себе, что не буду больше сидеть в позе лотоса, перебирать четки или наблюдать за дыханием. И скорее всего, это решение окончательное.

Я перестала исполнять религиозные обряды, чтобы почувствовать свободу, а медитация – хотя вообще-то она никогда не была для меня утомительной – стала просто еще одним повседневным занятием. Она превратилась в технику оттачивания осознанности, а чтение мантр – в достижение.

Вот так. Никаких молитв. Никаких медитаций.

Но теперь меня сильно беспокоила мысль, что такое существование может унести меня слишком далеко от моей Души. И тогда вернуть меня обратно к благословенному берегу сможет только мегапрофессионал – какой-нибудь шаман или перуанский целитель. И меня унесло-таки, но… как выяснилось, по направлению к моей Душе. Прямо к берегам континента желаний.